на главную

карта

об авторах сайта

 контакт

     
 

 
 
"Джоконда" - система парадоксов в творчестве Леонардо да Винчи
купить книгу: sinizin38@mail.ru
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

                                                                                                                                                                 

Е. Синицын, О.Синицына

Тайна творчества гениев (фрагменты из книги)

Факторы оригинальности в искусстве

 

Не выработав свою особую манеру и стиль, не возможно выразить идеи в оригинальной форме, а без оригинальности – нет гения. В книге «Гениальность и помешательство» Ч. Ламброзо приводит несколько точек зрения на эту отличительную черту гения. Оригинальность – это то качество, которое резко отличает гений от таланта… Фантазия талантливого воспроизводит уже найденное, а фантазия гения совершенно новое. Первая делает открытия и подтверждает их, вторая изобретает и создает. Талантливый человек – это стрелок, попадающий в цель, которая кажется нам труднодостижимой; гений попадает в цель, которой даже и не видно для нас» (46, с.31).

Как оценить произведение? Только бессмертие может ответить на этот вопрос. Невозможно перечислить все истоки оригинальности, как невозможно учесть все моменты, от которых зависит творчество выдающихся людей, но можно попытаться выделить ряд основных факторов, которые необходимы. 

Обобщенные восемнадцать факторов творчества, вклад которых велик в психику творца, создают предпосылки для возникновения гениального дара. Человек, не обладающий такими обобщенными факторами гениальности, не создаст бессмертное произведение. Но если у одаренного человека есть все необходимые качества, свойственные гению, то в этом контексте возникает исключительно важная и интересная задача: выделить те индивидуальные черты личности, которые оказывают решающее влияние на стиль творчества; такие черты личности, которые можно назвать источниками оригинальности.

В обобщенном типе личности есть оси факторов, которые являются необходимыми условиями для проявления гениального дара. Если некоторые из них отсутствуют, то в редчайшем случае такой человек сможет создать бессмертное произведение. Но обобщенных черт личности (или факторов гениальности) недостаточно для создания оригинального произведения, нужны еще какие-то ярко выраженные или почти уникальные в своей комбинации факторы, чтобы творчество приобрело оригинальную окраску. Если нет синтеза таких факторов, то, скорее всего, это будет путь подражательства. Итак, первым истоком оригинальности в творчестве являются такие значения вкладов обобщенных факторов (черт) личности в соответствии с которыми, вектор факторов попадает в область гениальности Q.

В связи с постановкой вопроса о существовании области гениальности, возникает другой вопрос чрезвычайной важности: что означает близость или резкое различие двух векторов в области гениальности Q, каждый из которых отображает совокупные обобщенные вклады значимых факторов личности гения? Прибегнем к помощи формальных математических рассуждений, доказав, что разница вкладов психических факторов рождает неповторимость оригинального стиля творчества. Действительно, поскольку мы ввели отображение психической системы личности через положение вектора r в пространстве всех возможных факторов, которые необходимы для характеристики творческих качеств этой личности, то отсюда вытекает одно следствие. Совпадение положений, например, двух векторов r1 и r2 говорит, что полностью по величине совпадают соответствующие проекции этих векторов по факторным осям. Но если постепенно для одного вектора начать одну из проекций увеличивать или уменьшать (например, совокупный фактор воображения и фантазии), то в результате этот вектор начнет удаляться от своего прежнего положения. Если у этого же вектора увеличивать еще одну проекцию (например, новизну) на оси фактора новизны, то расстояние между первым вектором и вторым начнет еще более возрастать. В результате несовпадение векторов факторов, отображающих тип личности гения, покажет нам, что некоторые факторы, например, у двух художников будут различны. Допустим,  у одного художника вклады воображения, фантазии и новизны равны 0.7, а у другого художника вклады воображения и фантазии равны 0.855, а вклад новизны равен 0.85. У первого художника имеем вклад интуиции равный 0.8, а у второго вклад интуиции равен 0.9. Приведет ли разница во вкладах этих трех факторов к  влиянию (только к влиянию) на творческий стиль каждого из них? Вероятно, приведет. Однако различие в оригинальности стилей творчества зависит не только от различия вкладов в психику факторов гениальности (воображения, фантазии, стремления к превосходству и др.), более существенным окажется различие черт личности, которые отличают одного гения от другого по их характеру, поведению (например, один человек доминантен, другой – нет).

Резюмируя формальные рассуждения, отметим некоторые закономерности. Если обозначить расстояние между векторами (r1 - r2) = d12 , то в случае, когда расстояние d12 между r1, r2 – невелико, то при условии, что оба художника работают в одном направлении, их стили творчества будут близки тогда, когда мало расстояние d12 и, напротив, их стили начнут различаться, если у одного преобладает больше новизна, но меньше воображения. Хотя и у того, и другого вклады факторов гениальности в их психику высоки, то есть не менее 0.8. Допустим, два художника будут иметь много общих черт, тогда, если мы сравниваем их творчество с третьим художником, творчество которого можно отобразить вектором r3, то стили их творчества могут существенно отличаться. Рассмотрим этот случай. В область гениальности попали три вектора r1 , r2 , r3 , что означает – вклады всех восемнадцати факторов гениальности попадают в интервал (0.8,1.0), но в этой комбинации факторов значения отдельных факторов у третьего художника существенно флуктуируют относительно значений  вкладов в психику у первых двух художников.  Следовательно, комбинация факторов гениальности у этих трех художников такова, что расстояние d12 между r1, r2 – невелико, а расстояние d13, отделяющее от них третий вектор r3 – значительно, поэтому созданные произведения будут иметь, вероятно, общие черты (по направлению, идеям) у первого и второго создателя, но могут резко отличаться от творений третьего. Здесь речь идёт о выявлении только одной из причин, влияющих на оригинальность творческого стиля гениев. 

При анализе механизмов творчества и процессов, протекающих в нескольких блоках автономного психонейрофизиологического функционального комплекса личности, возникает интуитивное предчувствие, что в этом нет целостного ответа на вопрос: какова связь между видимым проявлением характера, образа мыслей и образа жизни творца и стилем его произведений ведь оригинальность создается уникальным внутренним миром личности.

Невозможно найти двух гениально одаренных людей, в судьбе которых были бы одинаковы и характер воспитания, и набор жизненных ситуаций в детстве. Различия так велики, что психические комплексы, сформировавшиеся в детстве, окажут значительное влияние на судьбу взрослого человека, эволюцию его взглядов, стиль и его творческую манеру. Поэтому оригинальность произведений искусства в большей мере зависит не от несходства обобщенных черт личности, а от различных комбинаций ярких черт личности и комбинаций психологических комплексов. Фрейд полагал, что жизнь взрослого детерминирована детскими комплексами, и что они во многом определяют особенности творчества того или иного индивида и оригинальность стиля его творчества. Очевидно, что любая комбинация черт (по Кеттелу), например, таких черт: доминантность, радикализм, бунтарство, отзывчивость, эмоциональная неустойчивость и т. д. неизбежно создает оригинальность стиля в творчестве. А если взять другие черты – уравновешенность, умеренный радикализм, склонность к грусти, то это сочетание дает другой стиль. Вклад индивидуальных факторов в оригинальность творчества всегда значителен. Внутренний мир гения, его необычные реакции на сигналы внешней среды вносят свою долю в оригинальность его творения.

Поскольку каждый гений уникален по комбинации личностных черт, то наличие в структуре характера каких-либо черт придает существенную особенность творчеству. Так, особенности личностных черт и всего духовного комплекса по-разному проявляют себя в творениях гения. Например, у Данте, Микеланджело, Байрона и Бетховена эти черты отразились в характере предельно напряженно выражаемых ими идей и чувств; у Рафаэля – в достижении им абсолютной гармонии и красоты в изобразительном искусстве; у Моцарта – в столкновении образов, их контрастности и многообразии – от лирических до драматических и трагических; у Сальвадора Дали – в стремлении воплотить в искусстве борьбу с самим собой, свой внутриличностный конфликт.

Индивидуальные черты в своей комбинации всегда неповторимы. Их разброс у гениев может быть исключительно велик, и потому их комбинации в своей резкой несхожести, располагаются далеко на полюсах друг от друга. Применим формализованный подход. Обозначим через r вектор оригинальности, который есть вектор, построенный на проекциях-вкладах индивидуальных значимых черт личности и вкладах психических комплексов. Но даже среди значимых факторов оригинальности есть доминирующий.

Творчество людей склонных к душевным болезням являет собой впечатляющий пример влияния такого индивидуально доминирующего фактора. Немецкий философ и психиатр К. Ясперс описал эту связь в своем исследовании творчества шведского писателя А. Стриндберга и голландского художника В. Ван Гога.

Другой пример влияния индивидуально доминирующего фактора (склонности к безумию) на творческий стиль мы находим у Врубеля. Болезненное состояние Врубеля в период его работы над полотном «Демон» (художник писал картину в пограничном состоянии близком к помешательству) стало источником его фантазий.

Говоря языком психологии Юнга, вероятно, что художник в своем полубезумии «увидел» один из архетипов коллективного бессознательного – тот архетип, который владел и пером поэта, когда он писал свою поэму «Демон». Демон Лермонтова родился как архетип тени, его второе «Я», спрятанное в глубинах психики, но рвущееся на поверхность сознания. Темный властелин мира возник как гиперкомпенсация страданий и тоски поэта.

Когда полубезумие приобретает господствующую власть над душой, становясь в творчестве главной образующей осью психической системы, вокруг этой оси «полубезумия» наслаиваются другие яркие черты личности художника. И они участвуют в создании произведения искусства, трансцендентность и неисчерпаемость смыслов которого, не поддается полному искусствоведческому анализу. В «Демоне» Врубеля сплелись две компенсации как два полюса личности и любой, кто смотрит на него, видит не только образ падшего ангела, страдающего в своем отчаянии и одиночестве, раздираемого муками своей губительной власти над людьми, но –  невольно и внутреннее состояние двух художников, сотворивших «Демона». Образ Демона явил два душевных состояния – поэта Лермонтова и художника Врубеля в гармонии противоречий человеческой личности – ее силе и ее слабости.

Другой гениальный художник – Ф. Гойя – запечатлел в знаменитой серии офортов свое пограничное душевное состояние.

Ф. Гойя

Гойя "Точь-в-точь"

Гойя "Вплоть до третьего поколения"

Истина, которая скрыта от бодрствующего сознания художника,  неожиданно открывается разуму, когда, отдыхая от цензуры сознания, он видит страшную картину мира. Поэтому один из офортов называется «Сон разума рождает чудовищ» и в нем пророческая метафора Гойи на существо человеческого общества. Ослы громоздятся на спинах измученных людей как некие темные силы, «оседлавшие» уставшего нести ношу жизни человека. Офорты Гойи с их ведьмами и чудовищами, искаженными лицами и головами, похожими на черепа, ослами, сидящими на спинах людей – символ таинственных темных сил человеческой природы и человеческого общества. Если взглянуть на офорты Гойи с позиции теории психологических типов, то согласно Юнгу, в психике индивида происходит борьба между дифференцированными (сильными) психическими функциями, находящимися на поверхности сознания и слабыми функциями, вытесненными в бессознательное и пребывающие там в архаическом состоянии.

Гойя "Сон разума рождает чудовищ"

Гойя "Ты, которому невмоготу, взвали-ка и меня на спину"

Гойя "Сурки"

Сильные функции контролируются сознанием, слабые – не контролируются. Юнг полагал, что каждый человек живет, действует и творит в соответствии со своим психологическим типом и своими дифференцированными психическими функциями. Эти функции определяют психическую жизнь человека. Но слабые психические функции непрерывно противоборствуют сильным, отсюда причины конфликта в психике индивида. Но в условиях внутреннего или внешнего конфликта, вытесненные и подавленные психические функции, могут выходить на поверхность сознания и вытеснять сильные. Тогда они определяют поведение индивида. По-видимому, находясь в состоянии глубокого внутреннего кризиса, Гойя запечатлел свои бессознательные архаические чувства или интуиции в «Капричос». Архетип тени, – полагал Юнг, – несет в себе огромную психическую энергию; отсюда, по-видимому, и проистекает великая магическая сила таких творений человеческого гения.

Вторым истоком оригинальности стиля гения являются комбинации вкладов таких психологических комплексов, которые выражают яркость его натуры; они являются пиковыми факторами сосредоточения психической энергии и неизбежно придают особенности творчеству. Кроме этого, психологический тип личности, который, как и комбинация психических комплексов, становится существенным элементом в автономном творческом комплексе личности и определяет направленность мыслительной деятельности.

Если два вектора в пространстве близки между собой, то это означает примерное равенство вкладов проекций их образующих. Положения концов этих векторов образуют две близлежащие точки в пространстве. Если два вектора разделены в векторном пространстве, то их концы находятся на относительно большом расстоянии друг от друга. Говоря языком математики, в математическом многомерном пространстве оригинальность произведения выражается в том, что векторы оригинальности находятся на значительном расстоянии друг от друга, иначе, точки, отображающие тип личности, находятся в различных частях пространства. Предположим, что мы имеем две области гениальности Q и область оригинальности Y, очевидно, что они могут пересекаться, но не совпадать. Говоря о близости векторов, находящихся в области гениальности Q, можно обнаружить, что черты, попадающих в эту область личностей, будут близки друг другу только по обобщенному типу. Но в существенно большей области оригинальности Y, чем область гениальности Q, разброс векторов оригинальности будет велик. Но если есть несколько удаленных индивидуальных векторов оригинальности, отражающих черты личности и психологические особенности конкретных людей, то это будет свидетельствовать о существенном различии их типов. Примерами таких разных типов личности являются три великих композитора: Гайдн, Моцарт и Бетховен. В индивидуальной психологии А. Адлера одной из основных характеристик личности является стиль жизни, который учёный рассматривал как совокупность черт и способов поведения. Хотя Адлер в своей теории не размышлял о связи стиля жизни и творчества, такая связь обнаруживается с очевидностью. Поэтому творческая судьба – это не всегда то, что посылается свыше, судьба часто зависит от общего стиля жизни. Абсолютное несходство стилей жизни всегда будет одним из истоков оригинальности гениального творчества. Множество подтверждений идеи о влиянии стиля жизни на творчество можно обнаружить особенно в искусстве.

Рассмотрим краткие характеристики стиля жизни у трех гениальных композиторов: Гайдна, Моцарта и Бетховена. Можно выделить десять-двенадцать обобщенных черт личности одинаковых для них, но по другим – значимым для характера – человеческим качествам и привычкам они были совершенно непохожие люди. Это три гения, наделенные совершенно противоположными чертами личности, кроме тех необходимых, которые вообще отличают гения от не гения (воображение, спонтанность, чувство красоты, чувство новизны и другие факторы творчества).

Р. Вагнер в художественной форме гениально выразил различие характеров и стилей жизни Гайдна, Моцарта и Бетховена. А, фактически, в описании Вагнером характеров этих трех гениев можно увидеть метафору на стиль жизни человека вообще, ибо эти три характеристики выражают предельные воплощения разных стилей жизни человека. «Гайдн был и остается княжеским слугой, который был обязан забавлять своего блесколюбивого господина музыкой… Смиренный и преданный, он до старости сохранял невозмутимый мир своей ясной, благожелательной души…». «…Жизнь Моцарта, – продолжает Вагнер, – была непрерывной борьбой за мирное и упроченное существование; но именно его жизнь складывалась так своеобразно, что всегда оставалась тяжелой… а, вступив в зрелый возраст, он начинает бедственно чахнуть, идя навстречу ранней смерти. Ему сразу стала невыносимой музыкальная служба у одного владетельного господина: он хочет питаться рукоплесканиями более широкой публики…». «Одного взгляда на молодого Бетховена, – пишет Вагнер, – было вполне достаточно, чтобы всякому князю отбить охоту делать его своим капельмейстером… Несколько благосклонных высокопоставленных лиц взяли на себя обязательство обеспечить музыканту независимость в указанном смысле… Он чувствовал себя победителем, сознавая, что только свободным человеком он может служить миру…» (Цит. по 16, с.221).

Сами по себе – ни характер, ни черты личности, ни стиль жизни, ни они вместе – ничего не определяют, но когда они соединяются с даром гениальности, то эти особенности выражаются в творчестве каждого из композиторов. Итак, третьим истоком оригинальности в творчестве можно назвать различие стилей жизни.

Четвертым истоком оригинальности творческого стиля является различие запечатленных в памяти творца (несмотря на все богатство) совокупности смысловых структур. Этот критерий оригинальности является самым весомым, так как смысловые структуры, образованные совокупностью значимых внутренних факторов личности есть одновременно вход в сознание автора всех впечатлений внешнего мира и запечатление сотворенного произведения (в виде партитуры, поэмы, романа и т.д.) в результате чего творение становится достоянием человечества.

Значимость различия смысловых структур обнаруживается даже при отрывочной краткой интерпретации некоторых фрагментов произведений искусства. Приведем в качестве примера фрагменты интерпретации музыкальных произведений Бетховена и Моцарта. Даже в этих кратких описаниях можно увидеть различие информационно-смысловых и музыкально-смысловых образов, которые характеризуют творчество этих двух гениальных композиторов. В конечном итоге, все факторы и черты личности гениев в их комбинациях, оказывающие сильное влияние на оригинальность стиля творчества, обнаруживают существенное несходство огромного богатства смысловых структур, запечатленных в их памяти.

Совокупность всех видов смысловых структур в сознании гениев служит основой их избирательной способности по отношению к восприятию внешней информации. Одни смысловые структуры отвергаются сознанием, другие, напротив, воспринимаются им, дополняют и развивают внутреннюю совокупность смысловых структур. Этот феномен избирательности сознания адекватен действию психического фильтра. Психический фильтр функционирует в области непрерывного смешивания внешних и внутренних смысловых структур и в области развития внутренних структур. Возникает своеобразная спираль, множество факторов, характеризующих личность гения, образует совокупность смысловых структур. В свою очередь эти структуры воздействуют на вклады этих факторов, приводят к изменению вкладов факторов, вызывая развитие смысловых структур по спирали. Возникает явление адаптации и развития. Адаптация между частями психической системы, в которой проявляет себя неповторимость личности гения, является тем руслом творчества, в пределах которого он творит. Как только адаптация психики нарушается, нарушается оригинальность творчества. Вдохновение является сплачивающим материалом всех частей творческого процесса.

Описывая «Лунную сонату» Бетховена, Р. Роллан выделил смысловые оттенки, характеризующие личность самого композитора и ее выражение в музыке. В трактовке писателя его мыслей и чувств, вызванных «Лунной сонатой», можно отчетливо наблюдать множество понятий, связующие их слова, связующие смыслы, что дает некоторое общее представление о частях информационно-смысловых структур, запечатленных в сознании композитора. Об этом произведении Бетховена Р. Роллан писал: «в нем разражаются взрывы, он подвержен всем неожиданностям страсти… чувство себя здесь проявляет как мощный строитель… мысль медленно подымается из своего подавленного состояния до мелодической вершины… чтобы сейчас же вновь опуститься в тревожную ночь… Мелодический порыв, жесткий по ритму… показывает задыхающегося Бетховена во власти навязчивой мысли… Головокружительный вихрь… сила души властвует над скорбью» (72, с. 237-244).

Если мы вернемся к идее психического фильтра в психике человека, в его автономном психонейрофизиологическом комплексе, то увидим подтверждение этой идеи в описании Р. Ролланом «Лунной сонаты» Бетховена. Психический фильтр как на опоре стоит на информационно-смысловых структурах, а они – на понятиях, связанных смыслом в эти структуры. В словах Р. Роллана даются понятия и связи, все что необходимо, чтобы выкристаллизовать части информационно-смысловых структур, а информационно-смысловые структуры, в свою очередь, через смысл связаны с музыкально-смысловыми структурами.

Р. Роллан писал, что музыка Бетховена обязана своим успехом не столько мастерству художника, сколько внутренним свойствам его высокой души, сохраняющей гармонию. Вот некоторые из факторов-осей, характеризующих личность Бетховена: страдание, отчаяние, бунт, страсть, неистовство, могучая энергия, высокий дух, контраст, противоборство и его преодоление. Еще один штрих к информационно-смысловой структуре, описывающей характер творчества Бетховена, мы можем найти в интерпретации Г. Берлиозом его до-минорной симфонии. Вот некоторые слова-понятия: тайные страдания, ночные грезы, восторженные порывы, беспорядочные чувства, великая душа во власти отчаяния, безумный бред, потрясающие стенания, полное изнеможение, тягостные вздохи, прерывистые звуки оркестра, замирающий диалог, дыхание умирающего, неистовство,  порыв ярости, содрогающаяся масса звуков, два жгучих потока лавы. Завершая описание симфонии, Берлиоз отметил: «И скажите, разве этот страстный стиль не выходит за пределы всего; не стоит выше всего, что до сих пор существовало в инструментальной музыке!» (Цит. по 16, с.206).

Человек, далекий от гениальности Бетховена, но близкий к его типу личности по своему душевному складу и обладающий некоторыми комбинациями черт личности, сходными с чертами личности композитора (бунтарство, способность к страданию и состраданию, способность испытывать сильные чувства и т.д.), будет наслаждаться красотой и величием его музыки, ощущать её гармонию и энергию. Философские исследования Р. Ролланом музыки Бетховена свидетельствуют о том, что по своей натуре он был близок к типу личности Бетховена.

Если личность Бетховена рассматривать с точки зрения двух противоположных теорий Фрейда и Адлера, то можно было бы признать, что природу человека более адекватно отражает теория Адлера. Одно из самых главных различий этих теорий заключается в понимании того, какова роль напряженности в психике человека. Основной принцип теории Фрейда гласит: человек стремится к удовольствию как способу понижения своей напряженности до минимального уровня. Эта тенденция соответствует принципу гомеостаза. Идея о гомеостатическом равновесии в психике человека представляет одну из главных опор психодинамической теории Фрейда. В противоположность Фрейду, Адлер поставил в основание своей теории другой принцип – принцип стремления к превосходству и совершенству. По принципу Адлера, все происходит наоборот: человек стремится поддерживать напряженность в психике на максимально высоком уровне. Особенности личности Бетховена, черты его характера свидетельствуют о том, что в психике композитора преобладало постоянное стремление к росту напряженности. В гармоническом единстве напряженности слились страстность его натуры, бунтарство и мощь духа. Уникальное сочетание этих черт личности и музыкального дара и создали этот союз гармонии психического состояния и порывов души; союз, благодаря которому, родилась музыка.

Музыкально-смысловую структуру творчества Моцарта характеризует множество других понятий. Чайковский охарактеризовал музыку Моцарта так: «высочайшая красота», «драматизм, изящество мелодий, простота и богатство гармонии». Б. Кремнев, трактуя последние симфонии Моцарта, описывает основные образы-понятия, навеянные ему музыкой. Симфония ми-бемоль мажор: «лирическая исповедь, свет и радость, торжество бытия, жизнерадостность, мечтательность, мужество и воля, поэтичность». Симфония соль минор: «горькая правда жизни, жестокая борьба за существование, тяжкое бремя печалей, тревога». «Первые же такты симфонии, – пишет Б. Кремнев, –  погружают в атмосферу тревоги и смятения… взволнованно торопливые, настойчивые жалобы… предвещает борьбу… покорно склоняет голову… мятущаяся тема…». «Вторая часть – мечтательно-лирические… легкие вздохи скрипок… улыбка становится грустной…». «Третья часть – мужественная тема менуэта выражает волю к борьбе… энергичная… целеустремленная…суровая…твердую решимость бороться… чеканную поступь… суровая и красивая душа человека… бесхитростные взлеты и падения… драматическая борьба в финале… морской вал в непогоду… вздымается исступленная мелодия скрипок…» (42).

Сопоставляя множество образов-понятий, характеризующих фрагменты музыкальных произведений Бетховена и Моцарта, мы увидим, что на смысловой оси оба множества смысловых образов-понятий разнесены по разным участкам смысловой оси. Основные смысловые опоры музыки Моцарта: мечтательность и красота; драматизм жизни; тревога и печаль. Основные опоры музыки Бетховена: могучий вал энергии, стихия героической борьбы; противостояние стихии и разума; воля.

С какой бы стороны ни рассматривать этот вопрос, отношение к творчеству этих двух композиторов носит почти религиозный характер, но, в конечном счете, с точки зрения отдельных аспектов психологии творчества, каждый из них творил в русле того психического смыслового фильтра, который был свойственен его личности. В ответ на эту индивидуальность рождается оригинальный стиль творчества. Оригинальность творения – это одно из прямых следствий уникальности психического фильтра. В этом фильтре сосредоточены самые различные смысловые структуры.

До сих пор оригинальность мы определяли в некотором несовпадении обобщенных факторов гениальности у конкретных людей. Но область гениальности Q, ограничивает разброс векторов обобщенных факторов гениальности. Безусловно, если два вектора r1 и r2  находятся на противоположных границах области Q, то это отразится, например, и на типе мыслительной деятельности, и на восприятии мира. При таком различии, тот человек, кто обладает более выраженной интуицией, сможет глубже проникать внутрь явления, и, возможно, станет выразителем какой-нибудь глубинной общественной тенденции, в отличие от того, у кого способность интуитивного видения слабее. И все же функция обобщенных факторов заключается в том, что, фактически, они как бы «обслуживают» векторы оригинальности (комбинации черт личности и комплексов). Но и те, и другие векторы оказывают решающее влияние на оригинальность смысловых структур, а, следовательно, и на продукты творчества.

Пятым истоком оригинальности являются индивидуальные приемы стиля. Хотя каждый выдающийся представитель искусства испытывал влияние предшественников и учился у них, но он не стал бы великим, если бы не искал свои пути. Можно сослаться на пример крупнейшего немецкого художника А. Дюрера.

Дюрер "Смерть Орфея"

Дюрер "Рыцарь и смерть"

Дюрер "Ангел"

Ц. Г. Нессельштраус так пишет о поисках Дюрером оригинального стиля: «Плоскостность, готическая угловатость складок одежд были в то время обычным явлением в немецком искусстве».Однако, как пишет автор, верный художественный инстинкт привлек Дюрера к работам тех художников, в искусстве которых, несмотря на то, что они следовали манере знаменитых мастеров своего времени, появляются новые черты: «подвижность фигур, выразительность жестов, разнообразие и систематичность штриховки». Дюрер формировал свою технику рисунка и комбинировал разные техники (работа пером, углем, акварелью и т.д.), обогатив традицию немецкого рисунка (57, с.7, 9).

Шестым истоком оригинальности произведений является влияние внешней среды на творчество, ибо жизнь и искусство творца связаны и во многом зависят от окружающей среды, именно поэтому часто оригинальность самовыражения художника становится результатом его отношения к миру традиции, результатом его взаимоотношений с внешним миром и его реакций на происходящие в нем события.

Интересно привести мысль Л. Фейхтвангера о том, каково влияние внешней среды на творчество великого творца. В книге «Гойя» писатель рисует картину общественной жизни эпохи, в которую творил Гойя: «Философствующие государственные деятели и алчные дельцы, молчаливые ученые и крикливые рыночные шарлатаны, властолюбивые священники и крестьяне, художники, отзывчивые на все прекрасное и тупые, кровожадные ландскнехты – все жили вместе на ограниченном пространстве, толкались, теснили друг друга – и умные, и глупые, и те, чей мозг был развит едва ли больше, чем у первобытного человека, и те, чей мозг рождал мысли, которые станут доступны большинству разве что по истечении еще одного ледникового периода; те, кто был отмечен музами и восприимчив ко всему прекрасному и те, которых не трогало искусство, воплощенное в слове, в звуке или в камне – энергичные и деятельные, косные и ленивые – все они дышали одним воздухом, соприкасались друг с другом, находились в постоянной, непосредственной близости... Немногие умные, одаренные стремились вперед; огромная масса остальных тянула назад, ополчалась на них, сковывала, умерщвляла, всеми способами пыталась от них избавиться». Но эти немногие одаренные одиночки «шли вперед, неприметными шагами, прибегая ко всяческим уловкам, соглашаясь на всяческие жертвы, и они тащили за собой и хоть чуточку подтягивали вперед всю массу. Ограниченные честолюбцы, пользуясь косностью и глупостью большинства, старались сохранить отжившие установления» (85, с.374).

Гойя "Автопортрет"

Гойя "Колдовской полет"

Гойя "Aquelarre" (шабаш, кутерьма), деталь

 

С характером и драматизмом жизненных ситуаций связан сложнейший комплекс психических переживаний, но подчас именно эти переживания создают необходимую почву для взлета вдохновения, поэтому седьмой исток оригинальности творчества следует искать в коллизиях судьбы творца. В книге И. Стоуна «Жажда жизни» о трагедии одиночества и непризнания Ван Гога есть диалог между Ван Гогом и богатым живописцем Вейсенбрухом:

«Нищета губит человека (говорит Ван Гог).

   - Да она губит слабых. А сильных никогда! Если вас погубит бедность, значит вы слабый человек, туда вам и дорога.

   - И вы пальцем не пошевелите, чтобы помочь мне?

   - Нет, даже если буду - убежден, что вы величайший живописец в мире. Если человека могут убить голод и страдания, значит, он не заслуживает спасения. Только тем художникам место на земле, которых не может погубить ни бог, ни дьявол, пока они не сделали всего того, что должны сделать.

 - Но я голодаю уже много лет, Вейсенбрух. Я жил без крова над головой, бродил под дождем и снегом почти голый. Валялся в лихорадке, одинокий и покинутый. Все это я уже испытал, мне нечему тут учиться.

  - Вы едва коснулись страданий, Винсент. Это еще только начало. Говорю вам, боль – единственное в мире, что не имеет конца. А теперь идите и беритесь за карандаш. Чем сильнее вы страдаете от голода и лишений, тем лучше вы будете работать.

  - И тем скорее публика отвергнет мои рисунки!

Вейсенбрух весело рассмеялся. - Ну конечно отвергнет! Иначе и быть не может. И это тоже хорошо для вас. Это сделает вас еще несчастнее. А ваше очередное полотно окажется еще прекраснее, чем предыдущее. Если вы будете терпеть голод и лишения, а вашу работу станут поносить и презирать много лет, то, в конце концов, вы можете создать, заметьте, я говорю, можете создать, а не создадите – такое произведение что его не стыдно будет повесить рядом с полотнами Яна Стена или Вейсенбруха! Если же теперь я ссужу вам денег, я ограблю вас, лишу вас шансов на бессмертие» (78, с. 199).

Оригинальность творческого стиля художника рождается как синтез ряда разнообразных психических условий в деятельности. Множество значимых ярко выраженных индивидуальных факторов создают условия для уникального развития смысловых структур в сознании и бессознательном автора. Оригинальность произведений гения есть синтез самых разнообразных факторов: эпохи, социальной среды, типа личности, черт характера, психической жизни и т.д. Объединение этих факторов через вклады их проекций на одноименные оси, создает вектор оригинальности.

Эпигоны все друг на друга похожи и не могут выйти из русла заданного каким-нибудь великим творцом, и даже различные комбинации черт их личности не станут истоками неординарной идеи в творчестве.      

Оригинальность творческого стиля вырабатывается на протяжении некоторого периода времени – даже всего творческого пути, но творческий стиль на протяжении жизни почти всегда эволюционирует. Почти у всех гениев было отмечено, что их творческий стиль и манера меняются и эволюционируют на протяжении жизни. Так, творчество раннего Верди («Набукко») и творчество позднего Верди («Отелло») – это два полюса. Первый – красота мелодий и возвышенность (как характеризовал сам Верди свое раннее творчество), второй – рельефность и динамика драматических ситуаций в предельном обнажении человеческих страстей, единство драмы и музыки.

Нет более убедительного доказательства эволюции творческого стиля гения и его зависимости от стиля жизни, чем изменение взглядов и общей направленности художественных произведений Льва Толстого. Художник Толстой в первой половине своей творческой жизни совсем не тот художник Толстой, что во второй половине жизни. С. Цвейг писал, что Толстой никогда не творил в фантастическом духе, не создавал миров за пределами нашего мира, он передавал лишь действительность. В отличие от Достоевского, люди Толстого с шумом и криками не «выносятся на арену своих страстей», «когда рассказывает Толстой, – пишет Цвейг, – его дыханье не слышно». Но именно здесь та грань, где отличаются пространства чувств и ощущений у героев Толстого и Достоевского. Но во второй половине жизни у Толстого, – пишет Цвейг, – пробуждается «желание изменить жизнь, исправить людей, дать им утешение в виде нравственного идеала, создать небесное царство души для их тусклой, физически скованной плоти». И действительно, во вторую половину своей жизни Толстой не удовлетворялся просто изображением жизни, он сознательно искал ту идею, которая бы определила смысл его творчества, ту этическую цель, которая бы заставила служить делу облагораживания и возвышения души. Поэтому, не изменяя своей интуиции художника, своему глубочайшему пониманию тончайших человеческих чувств и проявлений их натуры, Толстой меняет свое видение окружающего мира и из великого художника превращается в великого морализатора. «Все чаще художник заменяется нравственным доктринером: несравненный изобразитель человечества, – пишет Цвейг, – сознательно и благоговейно уступает дорогу исправителю человечества, моралисту… Но искусство, нетерпимое и ревнивое, как божественное, мстит тому, кто его не признает» (96, с.146).

Направленность мышления Толстого изменилась и возникла новая ось творчества – морализаторство как способ нового понимания роли литературы в перевоспитании человека и усовершенствовании мира. Нельзя сказать, что эта ось, заняв главенствующее положение в психике писателя, изменила стиль творчества, но шаг за шагом в романах Толстого стали появляться новые герои, носители этой новой идеи. В контрасте чувственным и эгоистичным Анне Карениной и Вронскому появляются слишком нравственные герои Левин и Кити. Столь удивительный факт изменения творческого стиля Толстого можно связать с идеей о двух бессознательных силах, между которыми оказывается сознательное Я человека. С одной стороны, сознание ощущает на себе давление инстинктов Оно, но с другой стороны, на Я давит бессознательное Сверх-Я в виде совести, чувства вины и морали. Высшая художническая сила писателя подверглась влиянию его «совестливого» Сверх-Я. В отношении этой мысли интересно приведенное высказывание Цвейга о Толстом, всерьез полагавшем, что морализаторство изменило не только стиль писателя, но при этом пострадала и художественность произведений.

В психическом фильтре писателя по оси Сверх-Я возник значительный вклад, он изменил взгляд Толстого на окружающую жизнь. Давление Сверх-Я было так велико, что Толстой начал следовать сюжету. Сюжет становился необходимым в воздействии художника на коллективное Сверх-Я общества. Но побуждение следовать сюжету, – полагал Юнг, –  ограничивает проникновение художника в глубины бессознательного и мешает ему выйти на самый высокий уровень творчества. Критерий нравоучительности мешал развитию той мощной силы автономного комплекса, которая захватывала творца, водила его пером. Это факт из жизни гениального писателя связывается с идеей о том, что доминирующие оси личности всегда оказывают самое существенное влияние на оригинальность всего творчества. От того, какие оси доминируют в психической системе личности художника-творца, фактически, будет зависеть вектор оригинальности творчества. Представления о ряде этих доминирующих осей в психике человека, создают математические модели, которые могут открывать в творческом процессе многие его новые и неизвестные стороны.

Заключая этот раздел, попробуем сделать обобщенную модель оригинальности творческого стиля гениев. Пусть есть некоторая область F, в которую входит континуум точек, каждая из которых есть отображение психического фильтра f, находящегося в сознании гения. Тогда оригинальность стиля есть все то множество психических фильтров, которое отображено точками в некоторой ограниченной области Fi. Изменение творческого стиля есть флуктуации психического фильтра в сознании. Но поскольку перемещение психического фильтра не выходит за пределы области Fi, то, несмотря на эволюцию на протяжении жизни творца, его стиль всегда узнаваем. Эволюция стиля отмечается некоторой траекторией перемещения психического фильтра в сознании.

 

Все права защищены. Ни одна из частей настоящих произведений не может быть размещена и воспроизведена без предварительного согласования с авторами.


           

                                                                       Copyright © 2010