Джоконда роковая женщина. Теофиль Готье приближается к истине, но проходит мимо.

Е. Синицын, О.Синицына

"Джоконда" - система парадоксов в творчестве Леонардо да Винчи.

Романтизм ХIХ века. Джоконда роковая женщина. Теофиль Готье приближается к истине, но проходит мимо.

Роковая романтическая любовь издавна возвышала женщин с трагической судьбой, а началось это еще со времен шотландской королевы Марии Стюарт, шлейф жизни которой тянул к смерти всех ее обожателей, поклонников, любовников и мужей. Но вернемся в век ХIХ-ый. То был век расцвета романтических настроений. На вершине поэтической мысли возвышался Байрон, причем байронизм как литературное течение приобрел всеобщее влияние и оно было так велико, что проникало во все уголки Европы, докатилось до России в виде демонического романтизма Лермонтова. Во Франции царил романтизм Гюго, писали Мюссе, Ламартин. Прославленная писательница Жорж Санд сначала влюбляла в себя поэтов, композиторов и писателей, а затем оставляла их и укладывала любовников-неудачников на страницы своих романов.

В Польше знамя романтизма нес Мицкевич, а в Германии были популярны Шиллер и Гете, роман которого «Страдания молодого Вертера» Наполеон считал своей настольной книгой. В музыке исключительным было влияние романтико-демонического стиля Паганини и героических симфоний Бетховена. Но если говорить о мистической связи великих музыкальных произведений с многоликим образом Джоконды, то нигде, как в операх Верди, не проявился гигантский диапазон женских характеров, начиная от трагического образа страстно любящей Аиды, до коварной дьявольской обольстительницы леди Макбет, и в центре всей палитры вердиевских женских образов стоит, идущая на жертву, обманутая герцогом Джильда в Риголетто. Оба - итальянцы и оба входят в число величайших представителей человечества, поэтому даже малейшее сомнение об отсутствии связи между Джокондой и женскими образами в операх Верди, должно быть мгновенно отвергнуто на уровне космической связи гениев между собой.

Как в эту всеобщую эпоху романтических исканий могла бы не проникнуть Джоконда с ее демонической улыбкой. Из-за поверхностного взгляда на Джоконду, мы бессильны обнаружить в этих веяниях века какую-то бы ни было ассоциацию с героиней картины Леонардо. И даже искания знатоков обернулись бы неудачей. Но так велик был простор воображения, дающийся избранным поэтам, что стоило только этим романтикам найти опору, как началось воспевание Джоконды как роковой женщины. В ХIХ веке Париж кипел любовными интригами, и даже Бальзак не раз упоминал лукавую с небольшим налетом роковой страсти полуулыбку Джоконды. Мы привыкли к знанию, что опора романтической поэзии - роковая любовь и потому поэты, смотря как в зеркало - в глаза коварно улыбающейся Джоконды с ее змеиной усмешкой, увидели в ней роковую женщину и неизвестно сколько стихов они ей посвятили, какие споры и ожесточенные словесные схватки о Моне Лизе заполняли вечера и ночи в знаменитых кафе Монмартра.

Поэт Теофиль Готье - больше известный сегодня как автор либретто балета «Жизель», в 1855 году признал одним из первых в Джоконде женщину-вамп с дьявольской улыбкой. Готье так описал Джоконду: «Джоконда! Это слово немедленно вызывает в памяти сфинкса красоты, который так загадочно улыбается с картины Леонардо... Опасно попасть под обаяние этого призрака... Ее улыбка обещает неизвестные наслаждения, она так божественно иронична... Если бы Дон Жуан встретил Джоконду, он бы узнал в ней все три тысячи женщин из своего списка...» (14). По Парижу носилась молва, что Готье, блиставший в парижских салонах, на самом деле был типичным подкаблучником своей любовницы - балерины Карлотты Гризи». Этот факт блестящее подтверждение идеи психоаналитического воздействия картины Леонардо на зрителя, изучающего в деталях облик Джоконды, и потому не догадывающегося, что Леонардо расставил для него ловушку. Все без исключения мужчины подкаблучники видят в Джоконде тот влекущий их тип роковой женщины-вампа, который видел и поэт Готье. Эффект зеркала в образе Джоконды в этом случае действует на зрителя с наибольшей силой по той причине, что уязвимое чувство мужчины в этом воздействии Джоконды, выдает его ахиллесову пяту - мазохистское начало в любви, которая для такого типа как поэт Готье только тогда сильна, когда заставляет покоренного сильно страдать.

Великие поэты обладают изощренной фантазией и отдадим должное Готье, который одним из первых заметил в Джоконде многоликий образ женщины - «три тысячи женщин из списка Дон Жуана». Но от Готье ускользнуло главное: поэт расценил многоликость Джоконды как высшее мастерство женщины-куртизанки, непрерывно меняющей свой лик, чтобы соблазнять и соблазнять с исключительным искусством на которое способны коварные женщины - тип женщины, крайне опасный для таких мужчин, каким был он сам. Готье не догадался о тайной идее Леонардо, что многоликость Джоконды есть философский парадокс борьбы неопределенности и определенности и, что он является одним из вездесущих парадоксов бытия, но это далеко от напрашивающейся традиции в живописи - интерпретировать гениальное мастерство живописца как способность изобразить конкретный образ: роковой женщины, матери семейства, героини или святой.

То, что Готье прошел мимо великого парадокса бытия, не обнаружив его в образе Джоконды, нельзя считать ни отсутствием фантазии у замечательного поэта, ни обвинять его, что на этот раз дар гениальности ему изменил. К тому есть объективные причины и здесь можно упомянуть высказывание крупнейшего английского математика и философа Уайтхеда о невозможности некоторых открытий в физике пока экспериментальная база не предоставит для открытия необходимые условия.

Вот что пишет Уайтхед: «Эксперимент Майкельсона не мог быть произведен раньше, чем он был произведен. Он требовал определенного уровня развития технологии и экспериментального гения самого Майкельсона. Этот эксперимент имел целью выявить движение Земли в эфире и основывался на предположении, что свет состоит из колеблющихся волн, которые распространяются в эфире во всех направлениях с фиксированной скоростью…» (22, с. 176).

Тут мы обрываем цитату Уайтхеда, где он описывает гениальный эксперимент Майкельсона по измерению скорости света. Эту цитату математика столь далекую от искусства привели с явной целью - в 1855 году еще никто и не предполагал, что настанет время, когда образ Джоконды начнут изучать математики, специалисты по теории информации, кибернетики и тогда тысячеликая Джоконда предстанет в совершенно ином философском свете. А если углубиться в анализ понимания Дон Жуаном образа Джоконды, то неясно, действительно ли Дон Жуан увидел бы в ней образы покоренных им женщин во всем их бесчисленном разнообразии. Дон Жуан увлекался и спонтанно соблазнял конкретную женщину такую, какая ему казалась в данный момент привлекательной, поэтому ему всегда сопутствовал успех. Леонардо, как будто предвидя эту вовсе не пагубную страсть артистов пера, а счастье высветить свое личное Я на поприще поэтической мысли и идей, в очередной раз поймал Готье в умело расставленную им ловушку, которая дает этому поэту восторг, а не разочарование.

Вечной темой желаний и неизбежности смерти наполнен роман Бальзака «Шагреневая кожа», ассоциативно связанный с романом Уайльда «Портрет Дориана Грея». Идея многоликости начала витать в воздухе искусства со времен Леонардо, а в русской живописи она нашла свое воплощение у Врубеля. Александр Блок писал о Демоне: «Врубель видел сорок разных голов Демона, а в действительности их не счесть».