Психические факторы личности воздушного аса

Е. Синицын

Александр Покрышкин - гений воздушной войны. Психология героизма (фрагменты из книги)

Психические факторы личности воздушного аса

Некоторые аспекты структуры личности воздушного аса

с позиции теорий личности

Часть 1

Какими чертами личности должен обладать человек, чтобы побеждать в воздушных единоборствах противника не однократно, не несколько раз, а в подавляющем большинстве воздушных боёв? Кто становился мастером воздушных поединков? И кто из них входил в плеяду сильнейших? Существует много теорий личности, но нет ни одной из них универсальной, с позиций которой можно было бы объяснить механизм мышления человека, основные аспекты его поведения, внутренние мотивы его поступков, внешние факторы, заставляющие его действовать таким или иным образом. Предположим, что нужно проанализировать структуру личности человека искусства. Здесь нельзя будет не обратить внимания на психоаналитическую теорию личности Фрейда (и другие теории, которые описывают креативных личностей), поскольку она исследует невротичные типы личности, а большинство выдающихся художников (в широком смысле) являются типами со сложными характеристиками поведения, сильно отклоняющимися от нормы.

Если требуется анализ поведения воина, мотивов его поступков и анализ способов принятия им решений, то здесь нельзя обойтись без психологии личности А. Адлера, открывшего в человеке инстинкт стремления к превосходству и власти. Нельзя стать выдающимся полководцем, если не сочетать в себе ряд глубинных черт личности, среди которых доминируют: воля, склонность к лидерству и риску, высокий интеллект, смелость.

Сложность в том, что любая из теорий описывает человека, ограничиваясь только её собственными постулатами, все остальные проявления человеческой природы остаются как бы вне её поля зрения. Эту мысль убедительно подтверждает Г. Олпорт: «Некоторые теории развития основаны, главным образом, на поведении психически нездоровых и тревожных людей или даже на выходках, доведённых до крайности лабораторных крыс. Очень немногие теории сформировались на основе изучения здоровых человеческих существ, таких, которые не столько стараются сохранить свою жизнь, сколько стремятся сделать её осмысленной» (Цит. по 38, с.290). Вывод Олпорта недвусмысленно говорит о том, что некоторые теории личности уделяют недостаточное внимание здоровой личности, нашедшей или ищущей свою идентичность. Здесь же нужно сказать о том, что многие авторы теорий если и не строят свои фундаменты на основе клинических наблюдений за нездоровыми личностями, то чаще всего ставят своей целью дать анализ типичного (массового человека), хотя и касаются в своих исследованиях выдающихся людей. Сам Олпорт, несмотря на то, что придавал в своей теории большое значение различным диспозициям личности, не считал, что некоторое количество этих диспозиций может выражать понятие личности. Он признавал, что для того чтобы понять сложную природу человека и его мотивации, необходимо использовать многие концепции, ибо понятие личности включает в себя единство и динамическую интеграцию всех аспектов индивидуальности человека.

В противоположность Г. Олпорту, определявшего конкретную личность, через свойственные для этой личности диспозиции и считавшему, что такое понятие как общие «черты личности» затрудняют описание индивидуальных характеристик человека, Р. Кеттел изучал структурную природу личности типичного человека и стремился раскрыть поведение человека именно через совокупность черт его личности. Применив математический анализ, американский учёный пришёл к интересному выводу, что человек действует и реагирует на ситуацию в зависимости от того, каковы у него исходные глубинные черты личности. Кеттел отобразил в своей теории более широкий класс людей, которые все обладают типичными глубинными чертами личности, которые он обнаружил. Фактически, Олпорт рассматривал портрет личности, который сначала частично описывается с помощью структурной теории черт личности.

Используя факторный анализ, Р. Кеттел для обработки большой совокупности черт личности выяснил, что структура личности полностью определяется только шестнадцатью основными чертами. Иными словами Кеттел утверждал, что у каждого человека есть выделенные им 16 исходных черт личности. Американские психологи Л. Хьелл и Д. Зиглер так кратко интерпретируют сущность структурной теории личности Р. Кеттела: «Главная формула, используемая Кеттелом для предсказания поведения с определенной степенью точности, имеет вид: R = f(S,P). Здесь сказано, что природа специфической ответной реакции (R) человека, означающей, что он делает или думает, выражается словами – это некая неопределенная функция (f) от стимулирующей ситуации S в конкретный момент времени» (38, с. 307). К тому же функция поведения (f) зависит от структуры личности (P).

Из формулы Р. Кеттела следует, что смелый человек реагирует иначе на ситуацию в бою, чем трусливый. Если человек отличается смелостью и радикализмом, то он более склонен к новаторству, чем робкий консерватор. Отзывчивый человек, когда ситуация стимулирует его на оказание помощи попавшему в беду, эту помощь окажет, а отчужденный человек пройдет мимо страданий.

Очевидно, что теория личности Кеттела, построенная ученым как отражающая типичные исходные черты личности любого человека, не может детально отразить те черты личности, которые свойственны именно людям экстремальных профессий. И потому ограничиваясь структурной теорией черт личности Кеттела, мы не увидим в ней психологический портрет воздушного аса, не увидим в ней психологический портрет лётчика – героя, человека с пассионарной судьбой. Теория Олпорта поможет нам уточнить психологический портрет воздушного аса, но опять-таки индивидуальность психологического портрета воздушного аса окажется скрытой и нераскрытой с помощью теории Олпорта, полагавшего, что степень личностной свободы человека во многом детерминирована личностными чертами, которые направляют поступки. Олпорт ошибочно считал, что здоровый и разумный человек в высшей степени рационален, поскольку свои поступки и свою жизнь он выстраивает в соответствии с заранее распланированными целями. Олпорт назвал диспозициями глубинные черты личности, которые характеризуют конкретного человека. Представим ниже на схеме структуру личности воздушного аса, используя представления теории личности Кеттела.

В двухполюсной системе исходных черт выделены, те глубинные черты, которые являются характерными для обобщённого образа личности воздушного аса. К ним относятся: доминантность, смелость, жёсткость, радикализм, сознательность, отзывчивость-отчуждённость, самодостаточность, рассудительность, развитое логическое мышление, практичность, контролируемость, напряжённость.

Обратим внимание на ряд редких качеств характера Покрышкина, свойственных не всем лётчикам-асам на войне. В теории Кеттела есть такая пара исходных черт «отзывчивость – отчужденность». Покрышкин в различных ситуациях и с различными людьми проявлял себя то отзывчивым человеком, то отчуждённым.

В плане этой пары черт личности мы обнаруживаем уникальность характера Покрышкина, о которой необходимо сказать особо. Оказывается, среди всех отмеченных Кеттелом исходных черт личности, есть одна, которая представляет редчайшее свойство характера у людей военных профессий – отзывчивость, поскольку эта черта в определённой степени отражает их внутреннюю связь с внешним миром. Покрышкин обладал исключительной отзывчивостью к чужой беде и чужому страданию. Эта черта привлекала внимание всех, кто писал о нём. Истинная отзывчивость, несмотря на то, что все привыкли к звучанию этого слова, крайне редка. У выдающихся людей, а большинство из них отличаются эгоцентризмом, отзывчивость вытесняется их безудержным стремлением к творческому самовыражению и превосходству. Однако история знает немало случаев, когда именно выдающиеся люди из чувства сострадания выручали из беды друзей, жертвуя деньги или ходатайствуя за попавших в тяжелое положение.

Отзывчивость как особое неповторимое движение души Покрышкина возвышала его совсем с другой стороны, чем обычное сопереживание чужой беде. В природе человека есть другой, более высокий полюс отзывчивости, в большинстве случаев недоступный просто отзывчивым людям – это спасение товарища, оказавшегося в смертельной опасности на краю гибели. Отозваться на беду, жертвуя чем-то своим, рискуя собой – удел редких людей. Много раз в бою, даже зафиксировав мгновение, когда вражеский истребитель или бомбардировщик находился в пределах той области, когда он будет пойман в прицел и, имея стопроцентную возможность увеличить личный счёт сбитых самолётов врага, Покрышкин, бросая взгляд в сторону, видел, как в хвост истребителя его товарища пристраивается «мессершмитт». И тогда ни секунды не колеблясь, он направлял свой истребитель на выручку товарища и, как правило, сбивал врага.

И это удивительное человеческое качество Покрышкина передавалась его однополчанам и ученикам. Бывали совершенно особые и неповторимые случаи в групповых схватках с истребителями противника. Однажды в жестоком бою, ведомый Покрышкина Григорий Голубев, не успевая на помощь к Покрышкину и видя, как в хвост к его «аэрокобре» пристраивается «мессершмитт», ринулся между двумя самолётами и подставил свой истребитель под пулемётно-пушечную очередь «мессершмитта», был сбит, выпрыгнул из горящего самолёта, раскрыл парашют и спасся. Покрышкин, после возвращения Голубева в полк, поблагодарил своего ученика, сказав: «Молодец, спасибо!».

Этот пример вдохновляет смелее использовать разработанную Р. Кеттелом совокупность черт характера личности, чтобы на её основании выделить ряд черт характера Покрышкина. Множество людей, поведение которых мы рассматриваем с позиции черт личности, найденных Кеттелом, включает в себя более узкое множество людей, поведение которых ориентировано на диспозиции, как их понимает диспозициональная теория личности Олпорта (38).

И тут же возникает вопрос – применима ли теория Олпорта к людям экстремальных профессий? Ведь поведение массового человека – так называемого среднего индивидуума – не может служить идеальной матрицей для понимания человека вообще. Особенно это касается великого множества людей, чей жизненный путь не укладывается в рамки традиционных схем поведения. Поэтому необходимо применение разных теорий личностей. Легко увидеть, что ни Кеттел, ни Олпорт, ни другие персонологи не могли рассмотреть всю бесконечную палитру особенностей характера людей, жизнь которых подчинена одному доминантному виду деятельности, поскольку последняя накладывает отпечаток на содержание их сознания и, следовательно, на многие аспекты их поведения.

Но с другой стороны, теория Олпорта позволяет выделить некоторые специфические и типичные диспозиции личности для людей из различных сфер деятельности. Наша задача является в этом смысле более узкой и одновременно более широкой и сложной, потому что нужно дать психологический портрет воздушного аса Второй Мировой войны. А получив общий психологический портрет, мы с большей лёгкостью опишем индивидуальные психологические образы конкретных мастеров воздушного боя. В литературе по этому вопросу большое число пробелов. Не существует в настоящее время не только общей психологической характеристики воздушных асов, но также подходов к этой проблеме. Истина, как правило, многомерна, поэтому, изучая личность воздушного аса как человека экстремальной профессии, мы неизбежно приходим к необходимости рассматривать такого человека с позиций различных теорий личности.

Говоря о психологической характеристике воздушного аса, перейдём от структурной схемы исходных черт по теории Р. Кеттела к структуре диспозиций, которые характеризуют воздушного аса, применяя теорию Олпорта. Олпорт выделил три основных вида индивидуальных диспозиций: кардинальные диспозиции, центральные диспозиции, вторичные диспозиции. Ход жизни любого человека обнаруживает влияние конкретных диспозиций. Представим ниже на схеме структуру личности воздушного аса, используя диспозициональные представления теории личности Олпорта, используя комбинации значимых черт личности воздушного бойца – мастера сражений в небе, таким, каким его видел Покрышкин. На страницах своих мемуаров «Познать себя в бою» Покрышкин в различных местах своей книги неизменно выделяет роль комбинации определённых черт личности, необходимых воздушному асу. Например, размышляя о манере поведения лётчика-истребителя в бою, уже в самом начале войны Покрышкин пришёл к выводу, что при подготовке лётчика-истребителя к войне были явные недостатки. Покрышкин пишет: «Думается, недостаточно внимания уделяли формированию истинно бойцовских качеств: «хладнокровия и осмотрительности, дерзости и разумной оценки обстановки, сметки и инициативы» (18, с. 40).

В этой структуре Олпорта мы выделим центральные диспозиции как каркас, который дополняется рядом других черт личности воздушного аса. В структуру черт личности, которую предложил Олпорт будут включены и теоретические представления о личности Адлера и Юнга.

Рис. 2. Структура диспозиций (психических факторов),

которые в комбинации образуют личность воздушного аса,

Множество людей, по классификации Кеттела более объёмное множество по сравнению с множеством людей, по классификации Олпорта. Поэтому первое множество включает в себя второе. Отношение двух множеств К и О в символическом виде записывается так О (ас) Ì К. Используя круги Эйлера, схематично взаимоотношение двух множеств К и О показано ниже на рис. 3.

Это означает, что множество воздушных асов можно описать с помощью структурной теории личности Кеттела, уточняя эти характеристики диспозициями личности по Олпорту. В каждом асе можно найти любую из шестнадцати исходных черт, открытых в человеке Кеттелом и в каждом асе можно найти уточняющие черты личности, так как предлагает характеризовать человека теория диспозиций Олпорта.

Применяя логические конструкции и двигаясь по траектории описания психологического портрета воздушного аса, мы прокладываем путь к характеристике воздушного аса – героя. Не все мастера воздушного боя герои и не все они одержимы ими стать. Все диспозициональные теории личности Кеттела, Олпорта, кроме теории Айзенка описывают человека, как действующего рационально и целеустремленно на протяжении жизни, но в само понятие героизм входит существенный момент иррационального, неподвластного разумному поведению. Героизм образно можно сравнить с пиком, возвышающимся на фоне поля рациональности.

Теперь для отображения психологической характеристики воздушного аса наступает черед другого направления в психологии – структурно-осевого психологического анализа, который располагается на оси психологических теорий между психоанализом Фрейда и экзистенциализмом В. Франкла и П. Сартра. В рамках структурного подхода диспозиции, по Олпорту, мы определяем как психические факторы. На рис. 2 диспозициям личности воздушного аса присвоены наименования психических факторов, которые в свою очередь можно считать доминантными осями в психической системе координат воздушного аса. Неизбежен кардинальный вопрос – как соотносится содержание сознания конкретного человека и доминантные оси в его психической системе координат? Чтобы прояснить этот вопрос и дать ему необходимую наглядность возьмём для примера ось, по которой откладывается фактор «одержимость». Этот фактор обозначает наличие сильной, почти инстинктивной стимуляции у человека развивать доминантное содержание своего сознания. Это актуальное содержание определяется информационно-смысловыми структурами, к которым притекает наибольшее количество психической энергии.

Психическая энергия распределяется по факторам-диспозициям неравномерно. Вклады психической энергии в каждый фактор у человека мы рассматриваем как вклады этих факторов по осям его психической системы. Иначе, диспозиция личности, согласно математической модели психики человека, трансформируется в ось, которая носит названия этой диспозиции.

Например, если у лётчика есть диспозиция – отвага, то мы в психике этого человека выделяем доминантную ось, по которой у него откладывается значение притока психической энергии в отвагу, то есть в действие, которое можно квалифицировать как действие отважного человека. Если лётчик любит рисковать, то это означает, что в его личности, в его характере есть доминантная ось риска, поэтому при определённой ситуации в бою этот лётчик идёт на риск. У воздушного аса обязательно наличие двух диспозиций отваги и риска или наличие комбинации двух доминантных осей отваги и риска. Существенные вклады психических факторов на одноимённых осях обуславливают поведение отважного, способного рисковать воздушного аса.

Рассмотрим воображаемую ситуацию. Чтобы вступить в бой с превосходящими силами врага, нужна отвага и риск. Эти две составляющие возбуждают в мозгу лётчика доминантный очаг, в котором мысленно проигрывается ситуация атаки. Психическая энергия приливает к тем информационно-смысловым структурам, которые рисуют в сознании детальный образ атаки на группу вражеских истребителей. Риск и отвага в сильной степени мотивируют лётчика стремительно пикировать на самолёт противника и поражать его. Затем лётчик после открытия огня на поражение должен использовать своё искусство, чтобы уйти на высоту от преследования, пока враг растерялся и вновь занять выгодную позицию для атаки.

Если лётчик неопытен, не храбр и не отважен, он не будет рисковать, и не спикирует на группу вражеских самолётов. Очевидно, что содержание его сознания, которое отображается в информационно-смысловых структурах в данный момент времени, будет резко отличаться от содержания бесстрашного аса.

Все асы одержимы желанием участвовать в воздушных поединках. Их одержимость ещё более увеличивается, когда их популярность в обществе растёт. И в гитлеровской Германии, и в СССР руководство страны поддерживало популярность в обществе воздушных асов. Воздушных асов от обычных лётчиков отличают особенности их организма, а именно близость к сверхъестественным физическим возможностям, без которых им не добиться мастерства и побед в сражениях в небе.

Применяя теорию психологических типов Юнга, мы полагаем, что среди воздушных асов преобладают два основных психологических типа: рациональный мыслительно-сенсорный экстраверт и иррациональный сенсорно-мыслительный экстраверт. Больших успехов в воздушных сражениях добиваются иррациональные сенсорно-мыслительные экстравертные типы, у которых сильнее выражена спонтанность и склонность вести бой с применением импровизации, а не только отработанных многократно приёмов.

И сенсорно-мыслительные и мыслительно-сенсорные типы прекрасно ориентируются в пространстве. Асы хорошо видят детали пространства боя (облака, края облаков, просветы в облаках, фон земли, ориентиры на земле, неровности рельефа, леса, поля, реки, долины, холмы и т.п.), которые неуловимы для тех, у кого слабо развита функция ощущения. У воздушных асов чувство или правильнее сказать ощущение расстояния до объекта, развито до предела, поэтому они мастерски ведут ближний бой и сближаются с вражеским самолётом или с атакуемым объектом на земле до предельно возможного расстояния. Все асы блестящие снайперы. Асы по сравнению с другими лётчиками лучше ориентируются в групповом бою, так как они лучше видят групповые перемещения всех самолётов, своих и вражеских в воздухе и потому быстрее принимают решения.

Обозначим на схеме основные позиции экстравертных рациональных и иррациональных сенсорно-мыслительных и мыслительно-сенсорных типов.

Покрышкин даже в группе лучших асов выделялся комбинацией черт личности, присущим типичным асам. Он обладал чрезвычайно развитым – до невероятно высокой степени – ощущением. Эта функция психики у экстраверта отвечает, прежде всего, за пространственное видение внешних объектов. Есть некоторые профессии, где необходимо особое чувство пространства. Это особое чувство пространства – сфера архитекторов, скульпторов, конструкторов. Покрышкин по своему психологическому типу был ярко выраженным сенсорно-мыслительным экстравертом. Большинство людей этого типа (и мужчины, и женщины) обладают сильной волей, лидерскими качествами и твёрдым характером. Если такие люди, к тому же, наделены талантами, то получая вызов со стороны общества или по своим внутренним побуждениям, они начинают немедленно действовать, давая, тем самым, ответ на полученный вызов.

Незаменимым качеством для фиксирования объектов в пространстве боя у любого воздушного аса должно было быть чувство дистанции. Нельзя быть лётчиком, не обладая чувством дистанции. Уникальным даром чувства дистанции Покрышкин превосходил многих своих коллег и русских, и немецких лётчиков. Высшие немецкие асы, которые, по сути, были воздушными снайперами, также обладали той же, как и Покрышкин, уникальной способностью – чувством расстояния, и потому сбили много самолётов противника в ближнем бою, пикируя с высоты до предельно близкого расстояния. Вспоминает мастер ближнего боя Липферт: «В третий раз я сидел на хвосте врага. Я нажал на спуск. Почти все пули попали в фюзеляж П-2, полетели куски, и показалось пламя, но русский продолжал лететь. К счастью, верхний бортовой стрелок прекратил огонь, очевидно, я ранил его. Теперь я мог подойти ещё ближе. 60, 40, 20 метров. Я попал в его турбулентный поток» (13, с. 94). Те лётчики, которые не обладали совершенным чувством дистанции, стреляли по вражеским самолётам издали, поэтому поражающая сила пулемётно-пушечного огня резко падала.

По мере совершенствования своего искусства боя Покрышкин оценил как велико значение чувства дистанции в воздушном поединке, поскольку это чувство есть кратчайший путь к прицельному выстрелу. Это ему подсказал опыт, а его ум новатора помог наитием обнаружить ассоциативную связку: «дистанция»–«прицельный выстрел». В каждом бою Покрышкин развивал у себя чувство дистанции прицельного огня до вражеского самолёта и терпеливо объяснял ценность этого чувства в воздушном бою своим однополчанам. Однажды после боя Покрышкин увидел, как после боя раздосадованный неудачей молодой, ещё неопытный лётчик Олефиренко в отчаянии резким движением сорвал шлемофон с головы и швырнул его на землю. Лётчики, собравшись вместе, ещё разгоряченные жаркой воздушной схваткой, анализировали эту неудачу. Зайдя в хвост «мессершмитту», Олефиренко обильно поливал пулемётными очередями врага метров с двухсот, как было рекомендовано в инструкции ведения воздушных боёв. Но каково было удивление лётчика, который видел, что вражеский самолёт летит дальше непоражённым, как будто по нему не выпущены серии пулемётных очередей.

Покрышкин добродушно улыбнулся и с чуть скрытой иронией объяснил огорченному неудачей Олефиренко: «Посмотри, сказал я, указывая на схему, как расходится пучок пуль, выпущенных из пулемёта на расстоянии трехсот метров, они так рассеиваются, что только некоторые из них попадают в цель. Да и эти теряют убойную силу. А подойди к «мессеру» поближе, ударь по нему, скажем, метров со ста и тогда не будешь бросать шлемофон на землю. Правда, для того чтобы подойти к противнику на такое расстояние, истребителю необходимо иметь волю, выдержку, непоколебимое стремление уничтожить врага. Понятно?» (17, с. 304).

Это было золотое правило эффективной войны. Боец должен быть хорошо обучен. «Он (Наполеон) зорко следил сам и внушал своим маршалам и вице-королю Италии Евгению Богарнэ, что недостаточно просто обучить солдата стрельбе, нужно добиться, чтобы он стрелял с предельной меткостью», – пишет историк Е. В. Тарле о войнах Наполеона. (27, с. 402). Того же снайперского искусства добивался от своих однополчан Покрышкин.

Многие ассоциативные связи в многообразной картине боя не сразу становились ясными, текучка боевой жизни поглощала. Ещё многое было смутно и неясно. Цели в напряжённом сознании возникали и требовали решений, затем накапливаясь, вытесняли одна другую. Покрышкин отчетливо представлял, как будто бы на первый взгляд простую и очевидную истину, – даже самая лучшая, самая необходимая черта личности лётчика-истребителя, не подкреплённая другими чертами, не станет решающей в бою, так как нужна совокупность черт.

Сущность психической структуры лётчика-истребителя заключается в следующем, чтобы победить, лётчику нужны, прежде всего, три качества: воля, выдержка и непоколебимое стремление выиграть. Кажущаяся простота в понимании этих трёх качеств характера лётчика оборачивается проникновением в суть поединка в небе. У Покрышкина была одна замечательная черта, присущая учёным, он неизменно стремился к ясности понимания. Покрышкин понял необходимость для боевого летчика такой комбинации качеств: смелость, риск и мышление.

Покрышкин обратил внимание на то, что необходимы для победы в бою кроме смелости, риска и мышления так же и выдержка и чувство дистанции при сближении с самолетом противника. Покрышкин ещё до войны догадался, что только совокупность особых черт личности лётчика даёт преимущество в бою. По-видимому, бессознательно Покрышкин уловил смысл понятия математико-психического пространства.

Побеждает тот лётчик, у которого тотчас же включаются в бою комбинации всех необходимых для победы в сражении черт личности, а в научной терминологии – психические факторы личности. Взаимная деятельность совокупности этих психических факторов позволяет избежать смерти в бою. Кредо Покрышкина как воспитателя своих учеников заключалось в том, что обнаруженную им замечательную совокупность черт личности лётчика следует в каждом бою тренировать и развивать. Поэтому так важны были в покрышкинской «академии» разборы по горячим следам всех перипетий воздушных сражений как одиночных, так и групповых. Покрышкин прекрасно понимал, что каждый бой, каждая ошибка и успех лётчиков несли в себе оценку ситуации и действий лётчика в ней.

Говоря языком современной науки, такие разборы боёв в небе выяснили роль комбинаций черт личности лётчиков при успехе и поражении. Одна комбинация психических факторов у конкретного лётчика позволяет ему одержать победу над противником, а другая комбинация черт личности ведёт к появлению ошибок. Если лётчик не выдерживает сильных перегрузок и к тому же не умеет точно определять дистанцию до самолёта врага во время атаки, не обладает снайперским искусством, то победы этому пилоту в поединке с равным противником практически добиться невозможно.

Поскольку Покрышкин изучал математику и ориентировался в ней, то на интуитивном уровне он понял суть векторного представления комбинации необходимых черт личности лётчика-аса. Фактически, не задумываясь, о значительной роли математико-психического пространства в представлении комбинации черт личности лётчика-истребителя Покрышкин понял, каким должен быть мастер воздушного боя, и чем он отличается от лётчика, которого Покрышкин называл «слабак».

Психическим фактором, наделённым высокой психической энергией, является ощущение. Поскольку, лётчики все без исключения относятся к ощущающему (сенсорному) типу, то этот фактор присутствует в комбинации других факторов у каждого лётчика. Интуитивному типу в авиации делать нечего. Почему Покрышкин был непревзойденно индивидуален в искусстве воздушного боя? Он, как никакой другой лётчик видел красоту боя, а красота боя достижима только в особой области сосредоточения всех отмеченных черт личности воздушного аса.

Есть ещё одна сторона значимости психической функции ощущения. Чем легче человеку оценивать пространственную сущность внешних объектов и запечатлевать её в долговременной памяти, запоминать детали, тем легче долговременная память в нужный момент отдает от себя сознанию запечатленную и очень ценную информацию. Этой способностью памяти обладают далеко не все люди. И прочное запоминание деталей на земле, когда лётчик ведёт разведку, не есть результат удачи и случайности. Отпечаток в сознании местности, ранее виденной лётчиком, приходит в результате упорных тренировок этой способности мозга.